Пролог
Вы когда-нибудь слышали о царе, который заявил бы, что более не желает обходиться со своими подданными как с рабами? Он даже готов, если они не возражают, считать их своими друзьями и полностью им доверять. Он хочет, чтобы они ясно поняли, что ему не по душе слепое и бездумное послушание, обличающее раба. Он будет очень рад, если во всем, что он делает, они примут свободное участие, и для того чтобы это стало возможным, царь готов посвятить их во все подробности своего правления.
Библия свидетельствует о том, что, прежде чем вознестись на небо и вновь обрести там всю полноту Своей царской власти. Иисус предложил Своим ученикам невероятный дар дружбы. Когда Он говорил об этом, с Ним был Иоанн, записавший в своем Евангелии слова Иисуса: «Я уже не называю вас рабами, ибо рабы просто делают то. что им сказано. Я называю вас друзьями, ибо хочу, чтобы вы понимали». (Иоан. 15:15)
Тому, кого Библия называет «Царем царей и Господом господствующих», было угодно видеть в нас не рабов, а друзей, — и это желание стало для меня самым дорогим из всего евангельского благовестия. Подумайте, каким после этого предстает Бог и что значит жить с таким Богом в вечности.
Цель курса заключалась в том. чтобы научиться понимать Библию как единое целое, соотнося все ее части с основной темой — истиной о Боге. Один отрывок в сжатой форме являет собой самую важную истину о Нем и служит ключом к пониманию остальных Писаний и тех деянии, которые легли в основу плана спасения речь о 15-м стихе 15-й главы Евангелия от Иоанна.
В этой книге мы хотим рассмотреть глубокую и удивительно светлую мысль о том, что есть нечто гораздо более дорогое для Господа, нежели покорное служение, — есть дружба, основанная на свободе и понимании.
Вы боитесь встретиться с Богом?
Вы боитесь встретиться о Богом?
— Да, ужасно боюсь!
— Почему?
— Потому что в Библии много ужасных рассказов.
Этот вопрос задавали очень разным людям.
— Вы боитесь встретиться с Богом?
— Нет, совсем не боюсь.
— Почему?
— Потому что в Библии много прекрасных рассказов о Божией любви.
— А как быть с пугающими историями?
— Мы не задумываемся над жестокостью, которая есть в Писании. Мы стремимся подчеркнуть моменты свидетельствующие о любви.
— Ну а как быть с огненным озером из Книги Откровения?
— Нет, с детьми мы не рассматриваем последнюю книгу.
— Хорошо, а как быть с повествованием о потопе, где говорится, что Бог утопил всех, кроме восьми человек?
— Тут нет проблем. У детей острое чувство справедливости и им больше всего нравится, как Бог спас в ковчеге тех восьмерых.
— Боги других религий не так жестоки, как бог Ветхого Завета!
— Почему в церквях так пусто, а в пивных полно народу?
— Наверное, обслуживание лучшее...
— Вы боитесь встретиться с Богом?
— А почему я должен бояться? Я ничего не боюсь. И потом, я всегда был порядочным человеком и ни разу не подтолкнул ближнего, когда он падал.
Хотел бы верить
— Бывает ли так, что иногда вам хочется верить?
— Да, конечно. Но все дело в том, что для этого нет оснований.
— Вы когда-нибудь читали Библию?
— Нет.
— А в церковь когда-нибудь ходили?
— Нет.
— Когда мы умрем, мы узнаем, есть ли там кто-нибудь.
— Конечно.
— Но если окажется, что там на самом деле Бог, вы испугаетесь?
— Нет. Если там Бог, я уверен, — это будет свой парень.
— На самом деле ада нет. Ад — это люди. Они плюют друг на друга.
— А каким должен быть бог, которому вы захотели бы служить?
— Таким, какому я могла бы довериться, кто никогда не оставил бы меня.
Есть ли Тот, кому можно верить?
Вряд ли стоило бы отвечать на «этот вопрос цитатами из Писания. Именно библейский образ Бога (так, как они его воспринимали) заставлял их не доверять Библии, и потому рассказы о любви Божией вряд ли перевесили бы ту «жестокость, которая есть в Писаниях». Какие отрывки действительно говорят об истине? Для многих думающих людей Библия утратила авторитет потому, что, с их точки зрения, не смогла преодолеть сокрытых в ней противоречий.
Говоря о Боге, жена одного преуспевающего бизнесмена тщательно подыскивала слова. «Непоследователен, своеволен», — начала она и кончила тем, что он «жесток». «Но, — продолжала она, — разве мы не можем исповедовать христианские ценности без христианского бога, — например, любить ближнего как самого себя?» Как и многие другие, эта женщина в детстве посещала воскресную школу, но теперь — и как будто с некоторым сомнением — говорила, что она «атеист».
На протяжении многих веков — иногда даже с риском для жизни — христиане отстаивали свободу вероисповедания. Теперь же многие используют свою: свободу так, чтобы не ходить в церковь.
Бог, Библия и церковь воспринимаются не столько как угроза этой драгоценной свободе, сколько как нечто неуместное, принадлежащее к прошлой эпохе, эпохе рабов и аристократии; когда свобода была привилегией немногих, и когда богатые играли на предрассудках бедных.
Очень многое в мире напоминает о тех временах, когда христианство обладало гораздо большим авторитетом. Однако довольно часто эти памятники свидетельствуют не только о личном мужестве и вере, но и о том, как религия (в том числе и христианство) в течение долгого периода истории, оставившего по себе тягостные воспоминания, пыталась подавить свободу и индивидуальность, нередко прибегая к довольно варварским средствам.
В Англии есть простой придорожный камень, напоминающий, что жестокое подавление инакомыслия не является прерогативой какой-то одной ветви христианства. Надпись гласит, что в 1555-м году во время правления Марии Кровавой «неподалеку от этого места был заживо сожжен за истину» протестантский священник Джордж Марш. Этот же камень свидетельствует и о том, что в 1679 году «здесь был замучен» католический священник Джон Плизингтон, «в 1970 году причисленный к лику святых». Оба еретика были приговорены к смерти во имя одного и того же христианского Бога, и толпу, которая с удовольствием собралась посмотреть на это судопроизводство, вряд ли можно было упрекнуть в чрезмерном страхе перед Ним.
Даже позднее, в более просвещенные времена, многие считали, что Бог, Библия и церковь не содействуют укреплению свободы и самобытности. Не сумев извлечь из христианства положительного содержания, многие, по-видимому, решили, что гораздо легче рассматривать Бога и религию как часть красочного культурного наследия, которую надо хранить и даже — вне всякого сомнения — ценить, но не более как памятник прошлого.
Конец христианской эпохи?
Другой полицейский из Питера говорил так:
— Я верил в доброго Бога, когда мальчишкой посещал церковь. Но теперь Он мне не нужен. По-видимому, такой взгляд настолько распространен, что в последнее время стало принято говорить о закате христианской эпохи почти во всем мире.
Прислонившись к своему ярко-красному фургону, Борис, торгуюший хот-догами, сказал: «Чтобы быть порядочными людьми, необязательно ходить в церковь». Когда его спросили, что за церковь — такая красивая — находится напротив его магазина, он засмеялся и покачал головой: «Вы обратились не по адресу. Я не верю в Бога и никогда не хожу в церковь». Тем не менее он производил впечатление вполне порядочного человека.
Можно подумать, что во времена, когда христианство имело силу, люди различных убеждений относились друг к другу с большим уважением и тактом. Однако один библиотекарь (сам благочестивый христианин) считает так: «Если упадок религии дал что-то хорошее, так это то, что люди стали терпимее друг к другу».
Как желал бы Бог, чтобы добропорядочные люди, которые, к сожалению, связывают Его с эпохой не столь свободной и менее цивилизованной, — как желал бы Он, чтобы они услышали потрясающие душу слова Его Сына, сказавшего почти две тысячи лет назад: «Я уже не называю вас рабами. Я называю вас друзьями!»
И разве можно найти более цивилизованное правительство и более свободное общество, чем то, во главе которого стоит такой Бог?
«Я называю вас друзьями»
Слова, с которыми Иисус обратился в ту ночь к Своим ученикам, собравшимся в горнице, были сказаны на арамейском языке. Иоанн записал их: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его. Но я называю вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего».
Обратим внимание на различие, которое Иисус проводит между рабом и другом. Рабу или слуге не дано знать, что делает его хозяин. Его задача — делать то, что ему приказано. Никаких вопросов. Никаких раздумий. Только «слушаюсь» и «как вам угодно».
Желая показать, что Он не хочет слепого послушания, Иисус объясняет ученикам, что сказал им все о Своем Отце и тем самым дает им возможность откликнуться действительно желанным для Него сотрудничеством, основанным на свободе и понимании.
Но не лучше ли было бы нам, слабым и грешным смертным, оставаться послушными слугами? Ведь есть же в Послании к римлянам отрывок, который иногда используют для доказательства того, что верные слуги никогда не пытаются узнать о неисповедимых путях Божиих. В 20-м стихе 9-й главы апостол отвечает озадаченному и немного рассерженному любопытству: «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «Зачем ты меня так сделал?»»
Кажется, что такой резкий отпор кладет конец всяким попыткам что-либо понять. Принято считать, что этого вполне достаточно. «Скажи, во что нам верить и мы будем в это верить. Скажи, что нам делать, и мы будем это делать». Однако так говорит раб, и это противоречит словам Иисуса. И все-таки мне не раз приходилось слышать, как во время богословских- дискуссий, желая поставить точку в споре, цитировался именно этот стих апостола Павла.
Но важно — и принципиально важно — всегда читать его в более широком контексте. В первых восьми главах Павел говорит о том, что всем уверовавшим в Него, Бог дарует дружбу и спасение. Раса, национальность, пол, социальное положение — ничто не является преградой, ибо Бог — Отец всех нас.
— Но это не так, — возражают апостолу. — Это даровано отцу нашему Аврааму, и только его потомки удостоены такой высокой чести. Павел согласен. Однако, продолжая разговор, он признает, что не все физические потомки Авраама получили этот благодатный дар. Истинные его наследники — это те, кто, как и он, избрали Бога и уверовали в Него.
«Но ведь это неправильно и нечестно!» — опять возражают ему. «Позвольте, но вы всего лишь люди, и разве вы можете советовать Богу, как Ему управлять вселенной?» — таков ответ Павла и смысл 20-го стиха. Нет сомнения, что Бог, как Творец вселенной и всего живого, имеет верховное право управлять этой вселенной так, как Ему угодно.
Евангельское благовестие в том и состоит, что, управляя ею, Он никогда не лишает нас свободы и, видя в нас своих друзей, призывает всех нас, как детей Своих, участвовать в этом управлении.
Двадцатый стих (Рим. 9:20) вовсе не направлен на то, чтобы как-то подорвать или пресечь благоговейную любознательность и дружелюбное стремление к познанию. Здесь Павел, скорее, удивляется тому, что каждый почему-то считает возможным столь дерзко, если не безрассудно, сомневаться в правильности божественного промысла.
Если же мы перестанем об этом думать, то разве сможем мы, простые смертные, сохранить искренние, дружеские отношения с Тем, Кто бесконечно далек от нас, Кто Своим могуществом и величием внушает столь благоговейный ужас, что всесильные ангелы склоняются перед Ним в смиренном поклоне? (Откр. 7:11,12) Разве возможна дружба со столь всемогущим Существом?
А, может быть, в 15-м стихе 15-й главы Евангелия от Иоанна Иисус как раз и говорит о Своем собственном смирении, о том, что Он вовсе не был величественно неприступен, когда жил среди нас, деля с нами наш человеческий удел? Пусть так, но смог бы эти же слова произнести Сам Отец? Мы любим петь «Иисус — наш лучший друг», но слышал ли кто-нибудь хоть раз песнь о том, что — «Наш лучший друг — Отец»?
Однако Иисус уже подготовил учеников к осмыслению этого момента. «Видевший Меня видел Отца. И верующий в Меня, в Отца верует», — говорит Он как раз перед тем как назвать их друзьями. (Иоан. 12:44,45; 14:9; 15:15)
«Сам Отец любит вас», — добавляет Христос немного позднее. (Иоан. 16:27)
Итак, кто же такой Иисус?
Библия много раз говорит о Нем как о Боге, как о Самом Творце. Однако нигде это не выражено так ясно, как в том отрывке из «Мессии» Генделя, который поется на каждое Рождество.«Ибо младенец родился нам; Сын дан нам… и нарекут имя Ему… Бог крепкий, Отец вечности. Князь мира». (Ис. 9:6) Мы знаем, кто Князь мира, но ведь Он же — крепкий Бог и Отец вечности! И это Тот, кто зовет нас не рабами, а друзьями!
«Так сказал Бог!» И мне этого достаточно!
Однако может показаться, что Библия больше говорит о послушных рабах, перечисляет соответствующие награды и наказания. Верно. И я думаю, что многие набожные люди — к которым я отношусь с уважением — любят именно эти места. Они стремятся поступать так, как, с их точки зрения, должны поступать рабы. Они не задают вопросов. И не ищут причин.
— Вера не нуждается в доказательствах, — говорят они и сразу готовы подписаться под известным лозунгом: «Так сказал Бог! Я верю в это — и мне этого хватит».
Были религиозные вожди, которым очень нравилось такое отношение к Богу. Считая себя Его посланниками, они во многом по сходному принципу, утверждали свой собственный авторитет и ожидали, что их последователи станут им верными рабами. Рабы не спрашивают. Не ищут причин. Они просто подчиняются.
Джим Джонс убедил в этом своих единомышленников, и, пребывая в послушании, девятьсот человек выпили яд и умерли. Но многие из «Народного храма» остались бы живы, если бы задались вопросами.
В слепой вере они покорились требованию своего безумного вождя и принесли себя в жертву, совершив массовое самоубийство в джунглях Гайяны в 1978 году.
«Будьте моими друзьями, или я уничтожу вас!»
Те, кто много раз находил в Библии угрозы, вполне естественно могут спросить: «Какая дружба может быть с тем, кто грозит испепелить нас, если мы ослушаемся? Получается, что Бог говорит: «Будьте моими друзьями, или Я убью вас».
В таком случае Навуходоносор был мудрее. Он не стал говорить: «Покажите, как сильно вы меня любите, или я брошу вас в огонь». Он сказал проще: «А кто не падет на колени и не поклонится, тотчас брошен будет в печь, раскаленную огнем». (Дан. 3)
Вы можете поставить человека на колени, но заставить его быть вашим другом вы не в силах.
«Люби меня, или уйди!»
Однажды в день св. Валентина я получил открытку с изображением знаменитого кота Леопольда, героя многих мультфильмов. Этот кот держал в руке свое сердце и проникновенно взывал: «Делай выбор, делай выбор: люби меня, или уходи». Чем не способ завоевать друга? Однако, раскрыв открытку, я прочитал: «Смотри, не ошибись, а то я тебе покажу!»
Итак, люби меня или пеняй на себя? Звучит абсурдно, как и было задумано. И как в таком случае объяснить грозное предостережение третьего ангела из Книги Откровения, если мы к тому же вспомним 15-й стих 15-й главы Евангелия от Иоанна? Стало быть, Бог говорит: «Я больше всего жажду вашей любви и дружбы, но если вы не дадите мне их, я обреку вас на вечную муку». Заманчиво? Убедительно?
Или все-таки можно спросить, почему же именно так? Рабы молчат. Спрашивают друзья. С почтением и уважением, но спрашивают: почему?
«Спроси, если храбрый!»
Есть у меня и другая открытка, на которой Леопольд, замахиваясь молотком, мрачно предлагает: «Спроси, если храбрый!»
Похоже, что некоторые, к сожалению, ожидают такого и от Бога. Мне, правда, кажется, что гораздо рискованнее не спрашивать, так как в итоге нам придется пить яд — вместе с Джимом Джонсом.
Библия не скрывает свидетельств, с помощью которых друзья Бога могли обосновать свой взгляд. Писание даст вам примеры того, как Небесный Отец относится к вопросам Своих детей.
Авраам названный другом
Давайте вспомним об Аврааме. Решив уничтожить Содом и Гоморру, Бог сначала рассказал о Своем замысле старому другу. (Быт. 18)
Что ответил Авраам? «Кто я такой, чтобы спрашивать о своих неисповедимых путях? Как угодно, Господи. А я, пожалуй, устроюсь на холме, посмотрю оттуда, как они горят». Нет, совсем не так!
«Боже, мне кажется, что Ты не сделаешь это, если там живет хотя бы пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать порядочных людей или даже меньше. Прости меня, Господи, если я кажусь дерзким, но разве не должен Судия вселенной быть справедливым?» (Быт. 18:25)
Что ответил Бог? «Ну все, на этом наша дружба закончилась. Такой наглости я никогда не слышал!» Нет, вовсе нет!
«Ты хочешь понимать и говорить со знанием дела. Во всем остальном Писании ты будешь являть собой пример настоящей дружбы и доверия». И действительно, как в Ветхом, так и в Новом Заветах Авраам предстает как лучший друг Бога, имевший дерзновение спрашивать Его: «Почему?»
Друг Божий Моисей
Бог сказал Моисею: «Я устал от этих людей. Отойди и дай мне уничтожить их. А от тебя Я произведу другой многочисленный народ». (Исх. 32:7-14; Числ. 14:11-19)
Что ответил Моисей? «Хорошо, Господи. Как угодно, Господи. Кто я такой, чтобы спрашивать о Твоих неисповедимых путях? Я глубоко польщен тем, что Ты произведешь от меня многочисленный народ». Нет, ничего такого он не сказал.
«Боже, я думаю, Ты не сделаешь этого. Но если бы и сделал, это только повредило бы Твоему имени. Услыхав об этом, египтяне решили бы, что Ты по слабости своей просто не смог привести свой народ в землю, которую обещал ему. Боже, я хоть немного, но знаю Тебя, и мне кажется, Ты просто не сможешь этого сделать!»
«Кто знает Меня так, как знаешь ты, Моисей? Ты действительно Мой друг, и поэтому Я могу говорить с тобой открыто и напрямик, как со Своим другом». (Исх. 33:11; Числ. 12:8)
Друг до конца
А потом был Иов. «Боже, — восклицал он, воочию видя, что Бог оставил его, — Боже, ведь мы были такими друзьями. Мы всегда могли говорить друг с другом. Почему же теперь Ты молчишь? Скажи, что случилось?» (Иов. 29:1-4, 30:20)
Елиуй и трое других благонамеренных, но «жалких» утешителя (Иов. 16:2) пришли к нему со своими советами. «Я не стал бы напрашиваться на разговор с Богом, — сказал Елиуй. — Не окончилось бы все это моей смертью?» (Иов. 37:20) Сразу видно, что перед нами в лучшем случае просто смиренный раб.
«Но я хочу, чтобы Бог ответил мне, — настаивал Иов. — Ответь мне, Боже, ибо я знаю: если мы начнем разговор, то я пойму, почему это случилось со мной». (Иов. 23:3-7)
И Бог ответил. «Ты прав, Иов, — сказал Он. — Твои утешители не знают Меня так, как знаешь ты. Благодарю тебя за то, что ты до конца оставался Моим другом, благодарю за сказанную тобой правду». (Иов. 42:7,8)
Если бы ученики приняли дар дружбы, предложенный Иисусом, они почувствовали бы, что могут свободно спрашивать Его прямо там, в горнице. Они могли бы спросить: «Если Ты хочешь, чтобы мы были Твоими друзьями, скажи нам, почему в Библии так много говорится о рабах? Если к любви и дружбе невозможно склонить при помощи закона, то почему так часто прибегают к закону?»
«Скажи брату, что любишь его!»
Быть может, вы помните, как много лет назад вы влепили оплеуху своему младшему брату. Мать с присущей ей проницательностью быстро поняла, кто виноват.
— Попроси у брата прощения, — говорит она. Но вы совсем не чувствуете себя виноватым и не прочь влепить ему еще одну. Однако рядом стоит мать, она гораздо выше вас, и вы говорите: «Прости меня». Какая фальшь слышится в вашем голосе!
И тогда мать делает еще хуже. «Скажи своему брату, что любишь его». Не помните, как это у вас прозвучало?
Но дальше — больше. «Поцелуй своего дорогого брата».
— Я не могу.
— Я сказала: «Поцелуй своего брата или тебе будет очень плохо». Не припоминаете, каков был ваш поцелуй?
С какой печалью, наверное, Богу тоже пришлось собрать Своих детей у подножия горы Синай (Исх. 20) и заповедать им любить Его и друг друга, не убивать, изжить ненависть, распутство, воровство и ложь. Но если отец так поступает, значит дела в этой семье очень плохи.
Повелеваю любить?
По словам апостола Павла закон был дан по причине преступлений и прегрешений. (Гал. 3:19) И действительно Бог больше всего хочет для своих детей мира, любви, счастья и взаимного доверия.
Но это нельзя дать с помощью закона и, тем более, с помощью силы или страха. «Не воинством и не силою, не Духом Моим, говорит Господь Саваоф». (Зах. 4:6)
Только благодаря воздействию Духа любви и истины люди свободно пожелают дать Богу то, что Он хочет от них.
Вы можете силой превратить их в рабов, но не в вашей власти сделать их своими друзьями.
Я хотел бы, чтобы там, в горнице, ученики попросили Иисуса объяснить им, почему Он так часто говорит о законе. Опыт и здравый смысл свидетельствуют, что неразумно приказывать людям любить Бога и Друг друга. Однако, мы видим, что, прежде чем назвать Своих учеников друзьями и сразу после этого, Иисус дает им заповедь любви. «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас». «Сие заповедую вам: да любите друг друга». (Иоан. 15:12,17)
Затем Он тут же добавляет: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам». (Иоан. 15:14) Вы когда-нибудь говорили так человеку, которого хотели видеть своим другом?
Представьте, что вы еще учась в школе, подойдете к какому-нибудь ученику и скажете: «Пока ты будешь делать то, что я говорю, ты будешь моим другом». Как он на это посмотрит? Когда вы именно так и понимаете дружбу, то я очень удивлюсь, если у вас будет много друзей.
Честь быть рабом
Кто решился бы обратиться к Богу, памятуя о невероятных словах из 15-го стиха 15-й главы? Кто решился бы сказать: «Мы больше не хотим называться Твоими рабами и настаиваем, чтобы отныне с нами обращались как с друзьями!»
Быть рабом Божиим — большая честь. Как чудесно, прожив свою земную жизнь, услышать от Него: «Хорошо! Ты добрый и верный раб». Но сам Бог предлагает нам нечто большее, гораздо большее — быть Его друзьями и понимать Его.
Однако, здесь мы не хотим принизить лозунг: «Так сказал Бог, я верю в это и этого довольно». Но вот, что Бог говорит: «Я уже не называю вас рабами, ибо рабы просто делают то, что им сказано; но Я называю вас друзьями, ибо хочу, чтобы вы понимали». Добрый и верный раб будет жить в согласии со своим лозунгом, но весьма серьезно воспримет то, что Бог хочет видеть в нем Своего друга.
Но я бы хотел быть Божиим другом
Итак, кем вы себя считаете: рабом или другом?
— Я нечто большее, — отвечаете вы, — я — сын Божий.
— Но почему быть сыном — лучше?
— Да потому что у детей есть права, и я высоко ценю, что Иисус даровал мне их столь дорогой ценой.
Однажды мне довелось услышать такую проповедь: «Когда я окажусь на небе, и встречусь там с Богом, если Он захочет узнать, почему я здесь, то просто покажу Ему свои права, — говорил человек, стоявший за кафедрой. — Богу не обязательно любить меня. Все, что Ему надо сделать, это убедиться, что я имею право быть здесь».
Мне кажется, что так говорит только раб, и звучит это не очень дружественно. Я знаю многих сыновей, которых нельзя назвать друзьями своих отцов. Авессолом был сыном Давида, но он же был его злейшим врагом своего отца.
Что до меня, то я предпочел бы быть другом Бога, а не лишь только Его сыном, но, к счастью, нам не надо выбирать: мы можем быть и слугой, и сыном, и другом.
Быть рабом Божиим — большая честь, особенно рабом верным.
Неоценимое преимущество зваться Божиим сыном.
Но больше всего я хотел бы быть Его другом. Другом, который доверяет и которому доверяют.